Поиск по сайту
Авторизация
Логин:
Пароль:
Регистрация
Забыли свой пароль?
Подписка на рассылку



Статьи

22.01.2010

История открытия и исследования рода Hoya

Владимир Хрипко, 2006г.   

Хойи распространены на материковой части и островах Юго-Восточной Азии, на островах Океании и в Австралии. Каждая область суши имеет свою, характерную флору, которая более или менее отличается от флоры других, даже сопредельных стран. В тропических регионах даже при сходных климатических условиях наблюдается большое различие в составе флоры, особенно на островах, где как раз произрастает большинство видов хой. По флористическому делению суши ареал рода охватывает два царства: Палеотропическое и Австралийское. Палеотропическое царство охватывает тропики Старого Света, за исключением Австралии. Кроме материковой части, в это царство входят все тропические острова Тихого океана, за исключением нескольких островов вдоль побережья Южной Америки. По мнению ботаников где-то в этих местах находится прародина цветковых растений. Хойи встречаются в пяти областях царства: Индийской, Индокитайской, Малайской, Папуасской и Фиджийской. В Австралийском царстве хойи распространены очень ограниченно только в Северо-Восточной области.

Эти благодатные места с очень древних времён заселены людьми. Культуры Индии, Китая и Японии насчитывают тысячелетия. А многочисленные острова Океании издревле обживали малайцы. Племена малайско-полинезийской языковой группы, эти бесстрашные морские кочевники, расселились на самой большой в мире географической территории. На своих лодках-прау малайские моряки уходили в море на огромные расстояния и обживали все земли, которых смогли достичь. На новую родину они привозили не только свои продукты и предметы быта, но и многие растения своей отчизны. Известно, к примеру, что где-то от 300 до 500 гг. нашей эры полинезийцы высадились на Гавайи, за 4000 км от своего отечества. И завезли на далёкие острова привычные для себя плюмерии, орхидеи и многие другие полезные или красиво цветущие растения. Из ластовневых на Гавайи попали Calotropis gigantea, Stephanotis floribunda и Thelosma cordata. А хойи появились на этих островах значительно позже, уже в XX веке.

Имеется много сведений о том, что ещё в далёкой древности к островам Океании и берегам Австралии доходили суда арабов, кхмеров, индусов и китайцев. Например, в китайской хронике Ши Цзу (338 г. до н. э.) описаны кенгуру, которых мореплаватели привезли для императорского зверинца. А в арабских сказках Синдбад-мореход странствует к островам Пряностей (ныне Молуккские острова). Возможно, отважные путешественники в числе другой экзотики любовались и «фарфоровыми» цветками хой, но история об этом умалчивает.

Европейцам также давно были известны эти края. По крайней мере, на карте великого географа древности Клавдия Птолемея (ок. 90 – 160 гг. н.э.) уже были изображены Суматра, Ява, Борнео, Филиппины и неясные очертания далёкого Южного материка (Австралии?). Но по-настоящему эти далёкие земли начали волновать умы европейских мореходов начиная с XII века. В Европе ходили сотни легенд о таинственных островах, изобилующих золотом и пряностями, и десятки экспедиций отправлялись в южные моря. Особенно усердствовали в этом вопросе португальцы. А с начала XVI столетия на морях разразилась жесточайшая конкуренция между испанцами, португальцами, голландцами, англичанами и французами за право контроля над новыми землями, которые почти ежегодно открывали многочисленные экспедиции. Информация об открытиях тщательно засекречивалась и всячески охранялась от конкурентов. Но с годами белых пятен на картах становилось всё меньше.

Первое описание представителя будущего семейства Asclepiadaceae состоялось ещё в XVII веке. В 1624 году один из голландских кораблей, как обычно, остановился для пополнения запасов воды и продовольствия у мыса Доброй Надежды, где в будущем возникнет город Кейптаун. На борту корабля ехал молодой миссионер Justus Heurnius (в честь него затем назовут род гуэрния), который имел начальное медицинское и ботаническое образование. За время остановки юноша собрал, зарисовал и описал несколько интересных и необычных растений, которые обнаружил в окрестностях. Среди них было сочное растение с необычными «вонючими» цветками, которое Heurnius назвал Fritillaria crassa. Через 20 лет (в 1644 году) описание этого растения было опубликовано Ван Стапелем, а примерно через 100 лет Карл Линней назвал этот вид Stapelia variegata. Первая будущая хойя была описана в 1741 году, в “Herbarium Amboinense” Румфиуса. Вернее, описана она была ещё раньше, в конце 17-го века, но опубликовано это описание из-за множества трагических причин было только в 1741 году. Rumphius назвал свой вид Sessuela esculenta. И лишь спустя 85 лет растение заняло своё место в роде Хойя. В 1826 году Блюме собрал на индонезийском острове Ява много образцов этого вида и назвал его Hoya diversifolia (хойя разнолистная).

Георг Эберард Румф [Румфиус] (1628 – 1702) – «слепой провидец Амбона», «индонезийский Плиний» – родился в Германии, но юношей пошёл на службу в филиал голландской Ост-Индской компании и в 1653 году был направлен в Индонезию (колонию Нидерландов). Военная служба не очень привлекала молодого Румфиуса, он больше интересовался необычной флорой, фауной и геологией экзотической страны. И вскоре ему разрешили сменить военный мундир на гражданскую одежду. Румфиус поселился на острове Амбон, где и прожил всю жизнь. Тридцать лет потратил он на написание 12 томов исследований по естественной истории острова (флоре было посвящено 6 томов под названием “Herbarium Amboinense”), но так и не увидел свой труд опубликованным. В 1670 году вследствие глаукомы Румфиус ослеп, но полагаясь на милость друзей и родных упорно продолжал работу над рукописью. В 1674 году во время землетрясения погибли его жена и младшая дочь. В 1687 году, когда работа была уже близка к завершению, иллюстрации сгорели при пожаре. Их сумели восстановить и в 1690 году рукопись была отправлена в Нидерланды для печати, но судно было атаковано французами и утонуло. К счастью, на Амбоне у Румфиуса осталась копия, и он с помощью старших дочерей смог воссоздать текст. В 1696 году все 12 томов наконец прибыли в Нидерланды. “Herbarium Amboinensе” представлял собой 1661 страницу текста, где были описаны более 1700 видов растений, и 1060 иллюстраций на 695 листах. В своих работах Румфиус пользовался очень живым языком, описывал растения и животных с долей юмора. Руководство Ост-Индской компании посчитало такие научные тексты слишком чувственными и долго не решалось их опубликовать. Румфиус умер в 1702 году, так и не увидев труд всей своей жизни в печати. Лишь спустя 39 лет после смерти выдающегося учёного его работы отредактировал голландский ботаник Йоханнес Бурманн и в 1741 году “Herbarium Amboinense” и другие книги наконец увидели свет. Конечно же, в последующие годы описания растений Румфиуса не «вписались» в правила бинарной номенклатуры и виды были заново определены другими ботаниками, но всё же “Herbarium Amboinense” считается одной из самых замечательных книг своего времени. А могила учёного в начале 19-го века была варварски разрушена искателями сокровищ усопших.

В честь Румфиуса впоследствии было названо несколько видов растений из различных семейств (напр., Caryota rumphiana, Licuala rumphii, Calamus rumphii, Cycas rumphii), в том числе Hoya rumphii Warburg, 1890 (= H. sororia Schumann, 1905) из Новой Гвинеи. XVIII столетие поистине можно назвать веком просвещения. Научные общества европейских стран старались раздвинуть границы знаний во всех отраслях науки. Величайшие открытия были сделаны в ботанике, зоологии, географии, астрономии, физике, химии и других науках. К этому времени европейцы колонизировали полмира и учёные Европы получали из экзотических стран тысячи образцов невиданных растений, животных, насекомых и минералов. Чужеземные цветы в пасмурном европейском климате смотрелись впечатляюще, завоёвывая всё больше и больше поклонников, и постепенно начали появляться сначала небольшие коллекции на окнах замков и монастырей, а затем и огромные оранжереи, где буйствовала необыкновенная экзотическая растительность. Научные общества и отдельные состоятельные люди финансировали многочисленные экспедиции исследователей в далёкие края для сбора новых и новых образцов.

В тропических лесах сборщиков растений ожидали непроходимые чащи, неведомые дикие звери, насекомые-кровососы, ядовитые змеи, племена людоедов и погодные катаклизмы. Сборщики, имена которых чаще всего так и остались неизвестны, должны были обладать силой и выносливостью, знаниями и сообразительностью, чтобы добыть доселе неизвестные растения и доставить их в целости и сохранности в Европу. Это удавалось далеко не всегда.

Конечно же, этими авантюристами чаще всего двигала жажда наживы и славы, нежели благородные научные цели, и, обнаружив какое-то экзотическое животное или растение, они порой без сожаления уничтожали популяцию полностью, зарабатывая при удаче целые состояния. Можно привести множество подобных примеров в отношении орхидей, кактусов, бабочек, аквариумных рыбок и т. п. Хойи не были столь популярны и факты тотального уничтожения сборщиками целого вида неизвестны, но, возможно, какие-либо неизвестные науке виды всё же были истреблены вследствие хищнической вырубки тропических лесов. Этого мы уже не узнаем никогда.

Европейские ботаники пытались как-то систематизировать это изобилие экзотики, поставить новые виды на соответствующее место в растительном мире. Возникли различные системы, в которых учёные делали попытки как-то объединить огромное число представителей флоры в группы и расставить их в определённом порядке. Ботаники пытались рассортировать растения по форме листьев, по форме цветков, по особенностям роста и по другим критериям. Но прошло ещё немало времени, прежде чем система растений благодаря Линнею приобрела современный вид.

Труды великого шведского ботаника Карла Линнея (1707 – 1778), инспектора ботанического сада в Упсале, имели решающее значение для систематики растительного мира. Свою систему он построил на различиях половых органов растений, в зависимости от числа, размеров и расположения тычинок и пестиков. Объединение по половым признакам оказалось наиболее научно точным. Хотя, конечно же, в первое время не избежало критики. Например, немецкий ботаник Сигезбек возмущённо писал: «Кто в мире поверит, что Бог мог внести такой бесстыдный разврат в дело размножения растений. Было бы скандально излагать молодым студентам эту распутную систему». Линней описал большое количество новых видов растений и животных (а также минералов) и ввёл так называемую бинарную номенклатуру, принятую всеми ботаниками мира, которая и ныне является основой систематики. Вместо длинного описательного названия каждый вид теперь получил двойное наименование, где первое слово обозначает название рода (genus), а второе – вида (species). Линней применил двойные названия для всех известных ему видов растений (около 10 000), в том числе сам открыл и описал около 1500 видов. В так называемом «офицерском корпусе Флоры» он заслуженно носил звание генерала. О жизни и судьбе великого учёного написано огромное множество книг – нас же больше интересует судьба его сына, тоже Карла, который опубликовал описание одного их видов хой.

Великий Карл Линней не был богатым человеком и самым ценным его наследием были книги и огромные коллекции, приобрести которые нашлось бы немало желающих. В своём завещании Линней просит жену всеми силами сохранить уникальное собрание и ни в коем случае не продавать коллекции по частям. А собрание это было поистине огромным: 19 000 гербарных листов с растениями, 3200 насекомых, более 1500 раковин, более 700 кусков кораллов и 2500 образцов минералов. Библиотека насчитывала 2500 книг, свыше 3000 писем, а также рукописи ученого и других естествоиспытателей того времени!

О своём сыне Карле знаменитый ботаник в завещании пишет буквально следующее: «Мой сын не имеет права владеть коллекцией, потому что никогда не помогал мне в ботанике и не любит ее. Сохрани гербарии, быть может, для будущего зятя, который докажет, что он ботаник». С зятем-ботаником не получилось, и после ссор и разногласий коллекции отца достались именно его сыну. Он заплатил матери и сестре за них приличную сумму и поступился долей во владении небольшой фермой, которую в 1776 году Линнею-старшему пожаловал университет.

И вот теперь выяснилось, что знаменитый швед глубоко ошибался в своём сыне. Став наследником коллекций, которые уже начали портится от вредителей и сырости, Карл Линней-младший приложил все силы для спасения и сохранения наследства отца. Он перевёз коллекции из музея Хэммарби в Упсалу и работал над их сохранностью с таким усердием, что к вечеру буквально валился с ног. Он беспрекословно отказывал всем покупателям наследия и особенно противился вывозу его за границу. За время работы с коллекциями Линней-младший опубликовал также немало описаний новых видов, которые не успел выполнить отец.

Среди прочих он опубликовал описание растения, которое позже будет причислено к хойям – Asclepias carnosa L.fil. (в 1781 году, в дополнении 170) из семейства кутровые (ластовневые в те годы ещё не выделялись в отдельное семейство). На гербарном листе значилось, что образец был собран в Китае. Позже (в 1805 году) детальное изображение этого вида появилось в «Curtis's Botanical Magazine» (художник Edward Syndeham) – представленное там растение сейчас определяется как Hoya motoskey.

1 ноября 1783 г. Карл неожиданно умер от инсульта. Коллекции, не без помощи знаменитого и очень богатого коллекционера растений сэра Джозефа Бэнкса, который давно «положил глаз» на это собрание, были приобретены англичанами и переехали в Лондон. Шведы потеряли своё национальное богатство. В 1788 г. было основано Лондонское линнеевское общество, целью которого стало “развитие науки во всех ее проявлениях, и особенно естественной истории Великобритании и Ирландии”. С именем сэра Джозефа Бэнкса связан и более ранний этап в истории открытия хой – знаменитое первое плавание Кука. Ходят слухи, что капитан Кук, уходя в 1768 году в южные моря, имел на руках секретные карты португальцев. Как бы там ни было, но 26 августа 1768 года из Англии на корабле “Endeavour” (“Попытка”), которым командовал Джеймс Кук (1728 – 1799), к Тихому океану отправилась экспедиция учёных во главе с Джозефом Бэнксом. В то время Бэнксу было всего 25 лет, но он, истратив 10 000 фунтов из собственного кармана, сумел так тщательно подготовиться к путешествию, провести экспедицию и ввести в культуру такой богатейший ассортимент растений, что никто впоследствии не превзошёл его в этом.

Сэр Джозеф Бэнкс родился в Лондоне в 1743 году в семье богатого землевладельца. Ещё в детстве он увлёкся ботаникой и в 1766 году отправился в своё первое путешествие за растениями на Ньюфаундленд. К сожалению, все собранные образцы на обратном пути пришлось выбросить за борт, чтобы корабль не утонул. И вот через два года он уходит в новое, обещающее немало удивительных открытий, путешествие. Под руководством Бэнкса на борту «Индевра» путешествовали 7 человек: шведский ботаник Даниэль Соландер (1733 – 1782), который изучал ботанику у самого Линнея, шведский натуралист Сперинг, молодой художник Сидней Паркинсон, который должен был изображать образцы растений, и художник Бушан, которому предстояло запечатлевать пейзажи и делать портреты. С ними ехали четверо слуг. Такого количества учёных на борту до этого не имела ни одна экспедиция.

Целью экспедиции было наблюдение за планетой Венерой, которая в 1769 году должна была проходить через солнечный диск, а также путешествие к таинственному Южному континенту – Австралии, о которой практически ещё ничего не было известно. «Индевр» успешно обогнул мыс Горн и у острова Таити учёные так же успешно наблюдали прохождение Венеры. А затем экспедиция продолжила своё знаменитое плавание к таинственным островам, совершив самые значительные открытия в Тихом океане. 29 апреля 1770 года «Индевр» бросил якорь у берегов Австралии на месте будущего города Сиднея в заливе Ботани-Бей (Botany Bay). Корабль простоял здесь 8 дней. Залив назвали так потому, что Джозеф Бэнкс со своими коллегами были поражены богатством здешнего растительного мира и собрали множество неизвестных до того времени растений. Конечно же, хой среди них не было, поскольку они произрастают в Австралии значительно севернее широты Сиднея.

Более четырёх месяцев капитан Кук вёл свой «Индевр» вдоль берегов Южного континента на север к заливу Карпентария, обозначая на карте десятки новых заливов, мысов и бухт. Корабль много раз был на краю гибели, но мастерство капитана и его команды помогало избежать серьёзных проблем. И всё же недалеко от современного города Куктаун у мыса Кейп Трибулейшн (Мыс Бедствия) «Индевр» наскочил на риф и чуть не затонул. Корабль чинили 7 недель. А учёные с восторгом изучали местную флору и фауну. Ведь природа этого мыса совершенно уникальна – тропический лес спускается прямо в океан и корни деревьев буквально врастают в коралловые рифы…

В июле 1771 года «Индевр» с триумфом вернулся в Англию. К сожалению, этого триумфа не увидел художник Сидней Паркинсон (1745 – 1771), который по пути домой умер от малярии. Остались лишь более 1300 его прекрасных рисунков экзотических растений, собранных в 21 большую папку. В те времена иллюстрации имели для ботаников зачастую большее значение, нежели гербарные образцы. За долгие годы морского путешествия ценные грузы растений и семян портились, гербарные листы покрывались плесенью. Оставались лишь научно точные рисунки, по которым систематики затем описывали множество новых представителей флоры далёких стран.

За время экспедиции Бэнкс и Соландер обнаружили тысячи видов растений, животных и насекомых островов Южных морей, Австралии и Новой Зеландии. В Англию прибыли 30382 высушенных образца растений, многие из которых были тогда абсолютно неизвестны. Учёные были представлены королю Георгу III и немногим позже получили в Оксфорде звания "doctor of civil war" («доктор гражданской войны»).

Бэнкс с размахом приступил к изданию результатов своей экспедиции в 14 томах и для этого в 1773 году нанял 5 художников, которые должны были выполнить 595 цветных иллюстраций на основе эскизов Паркинсона. До 1784 года граверы изготовили 738 медных пластин для печати цветных оттисков изображений растений в натуральную величину. Сэр Джозеф Бэнкс потратил на эти работы 7000 фунтов, но рисунки при его жизни так и не были опубликованы. Он готовился к второму путешествию с капитаном Куком (в котором не принял участие), много работал над созданием Ботанического сада в Кью, активно занимался пополнением своих огромных ботанических коллекций – работа над описанием своего путешествия в Австралию отошла на второй план. К тому же в 1782 году умер его друг и помощник Даниэль Соландер. В 1785 году работы над изданием были полностью приостановлены. Медные пластины хранились в больших деревянных ящиках в запасниках Британского музея и лишь некоторые изображения были с годами постепенно опубликованы. Большинство растений остались не систематизированы Бэнксом и Соландером, и позже другие ботаники описали их под собственными именами. Лишь в 1980 году иллюстрации были изданы полностью. Среди них имеется 19 изображений ластовневых, в том числе 4 хойи – 2 рисунка Hoya australis, которая была найдена в 1770 году у мыса Grafton на берегу реки Endeavour («Индевр»), и 2 рисунка Hoya sp. diversifolia, которую путешественники обнаружили на Яве.

После возвращения из экспедиции на «Индевре» Джозеф Бэнкс стал близким другом короля Георга III и вскоре ему доверили управление королевскими поместьями Кью, что забирало основную массу его времени. Бэнкс поощрял и всячески поддерживал изучение растительного мира далёких стран, финансировал экспедиции для сбора растений, поддержал и «вывел в люди» многих известных ботаников-исследователей. В 1798 году он обратился в Адмиралтейство с просьбой организовать новую экспедицию к берегам Австралии, целью которой являлось бы более подробное описание берегов Южного континента, а также более подробное изучение тамошнего животного и растительного мира. Его просьба была удовлетворена и к экспедиции начали готовить судно “Investigator” (“Исследователь”) под командованием молодого (ему было 27 лет) лейтенанта Мэтью Флайндерса.

Бэнкс старался организовать это путешествие не хуже своего плавания с капитаном Куком. Старшим учёным Бэнкс назначил шотландского ботаника Роберта Броуна (1773 – 1858). Они познакомились в 1795 году, а уже в 1801 году молодой (ему также было 27 лет) шотландец поднялся на борт судна «Investigator» и отправился на поиски новых экзотических растений для сэра Бэнкса. Отправить Броуна в путешествие было нелегко. Дело в том, что Великобритания тогда воевала с Францией, а Броун был армейским хирургом, и освободить его от службы оказалось не просто. Бэнкс хотел даже вместо него командировать известного учёного по имени Mungo Park, но тот отказался из-за любовной интрижки. Экспедицию возглавил Роберт Броун. Под его руководством путешествовали пять исследователей, в том числе художник Фердинанд Боер (1760 – 1826) и живописец Уильям Вестол (1781 - 1850).

В мае 1802 года “Investigator” достиг порта Джексон (ныне Сидней) и отправился на север, совершив первое плавание вокруг всего австралийского материка и возвратившись в Джексон в июне 1803 года.

За время экспедиции Броун собрал около 4000 экземпляров растений. И не только австралийских. «По пути» учёные останавливались на Филиппинах – на островах Лузон, Палаван, Себу и Минданао. Здесь Броун в числе других собрал немало хой, церопегий и дисхидий. Он часто использовал для собранных растений временные «прозвища» и позже другие ботаники описали по этим заметкам много новых видов. Некоторые экземпляры Броун перевозил «живьём» в специальной оранжерее на борту судна, но основную часть, естественно, на гербарных листах. Во время кораблекрушения на Барьерном рифе в августе 1803 года большая часть коллекции погибла, но остались гербарные листы и, главное, рисунки Фердинанда Боера. Боер (Ferdinand Bauer) был очень талантливым и неутомимым художником, возможно одним из самых великих художников-естествоиспытателей. Он применял для своих рисунков около 1000 оттенков цвета (ранее использовали не более 140) и изображал не только цветки и листья растений, как это делали до него, но и семена, плоды и корни. За время экспедиции он сделал более 2000 изображений представителей флоры и фауны Австралии, и его рисунки долгое время были единственным доказательством существования уникальной австралийской природы. Например, никто не верил в наличие изображённого им утконоса, и многие считали, что это Боер дорисовал клюв к телу крота. К сожалению, большая часть работ Боера погибла во время Второй Мировой войны.

В 1805 году Роберт Броун вернулся в Великобританию. Ему понадобилось целых 5 лет, чтобы привести в порядок и описать собранные им образцы растений. Лишь в 1810 году он опубликовал результаты экспедиции. Этот год по праву можно назвать «годом рождения хой». Хотя представители рода под различными именами были описаны ранее (Sessuela esculenta Rumphius в 1741 г; Asclepias carnosa L.fil. в 1781 г; Stapelia chinensis Loureiro в «Flora cochinchinensis» в 1790 г), но именно Роберт Броун в 1810 году выделил и назвал род “Hoya” по имени своего друга Томаса Хойя, который с 1788 по 1809 год работал садовником у герцога Нортумберлендского в Англии. Нигде нет сведений о том, выращивал ли Томас Хой когда-либо хойи, но известно, что этот уважаемый садовник успешно удовлетворял в оранжереях прихоти многих тропических «капризуль» – герцог Нортумберлендский был страстным собирателем экзотических растений. Биография Томаса Хоя не известна, как не известны и подробности его дружбы с Броуном – история донесла до нас только то, что этот экстраординарный садовник на уровне интуиции чувствовал желания своих требовательных питомцев.

Новый род был описан в “Prodromus Novae Hollandiae”. Роберт Броун переименовал линнеевскую Asclepias carnosa (описанную по китайским образцам) в Hoya carnosa, базируясь, однако, на образцах из Австралии. Он отмечал, правда, что австралийские растения не совсем похожи на китайские. И позже, в 1827 году, Traill переименовал этот вид в Hoya australis.

В том же 1810 году Роберт Броун выделил из семейства кутровые (Apocynaceae) группу растений, которые по строению цветков и наличию млечного сока в клетках отличались от других Apocynaceae. Новое семейство он назвал в честь Эскулапа – бога медицины – Asclepiadaceae. Сейчас это обширное семейство насчитывает около 240 родов и почти 3400 видов, главным образом из тропических и субтропических районов земли, а также из Южной Америки и Южной Африки. Это и лианы, и мелкие кустики, и большие кусты, и многолетние травы, и даже деревья. Большинство из них имеет в своих тканях млечный сок. Очень много среди ластовневых и настоящих суккулентов: они запасают воду в стеблях, листьях, корнях или стволах. Например, многие дисхидии и хойи имеют суккулентные листья.

Род Hoya теперь относится к подсемейству Marsdenieae и включает от 150 до 300 видов (по некоторым источникам до 500). В прошлом из-за ненадёжных средств коммуникации и плохих контактах между учёными разных стран много растительных образцов были описаны дважды или даже более раз под различными названиями, поэтому количество видов требует серьёзной ревизии.

Но вернёмся к началу 19-го века. С 1820 года Броун работает с необъятной ботанической коллекцией и библиотекой своего покровителя Джозефа Бэнкса, заведует Линнеевской библиотекой и описывает великое множество новых видов растений. Каким был «отец» рода Хойя очень интересно изображает в своих воспоминаниях «отец» эволюции Чарльз Даврвин:
«Часто встречался я с Робертом Броуном - этим "facile princeps Botanicorum", как его назвал Гумбольдт; до того, как я женился, я посещал его по утрам почти каждое воскресенье, подолгу просиживая с ним. Самой замечательной чертой его казалась мне детальность его наблюдений и их абсолютная точность. Он никогда не обсуждал со мною каких-либо обширных (философских) научных биологических вопросов. Знания его были исключительно обширны, но многое умерло вместе с ним из-за его крайней боязни в чем-либо ошибиться. Без всякой скрытности он выкладывал мне свои сведения, но к некоторым вещам относился удивительно ревниво. Еще до путешествия на "Бигле" я был у него раза два или три, и однажды он предложил мне посмотреть в микроскоп и описать то, что я увижу. Я сделал это, и теперь я думаю, что это было поразительное явление движения протоплазмы в какой-то растительной клетке. Но тогда я спросил его, что ж это такое я видел, и он ответил мне (а ведь я был тогда всего лишь мальчиком и мне предстояло покинуть вскоре Англию на пять лет): "Это мой маленький секрет!" Полагаю, что он боялся, как бы я не украл у него его открытие. Гукер говорил мне, что Броун был отчаянным скрягой - и сам знал, что он скряга,- в отношении своих гербарных растений: он отказался одолжить Гукеру свои экземпляры, когда тог описывал растения Огненной Земли, хотя отлично знал, что сам он никогда не займется обработкой своей коллекции [растений] этой страны. С другой стороны, он был способен на самые великодушные поступки. В старости, когда здоровье его было сильно расшатано и он совершенно не переносил никакого напряжения сил, он (как рассказывал мне Гукер) ежедневно навещал жившего довольно далеко от него своего старого слугу, которого он поддерживал, и читал ему вслух. Этого достаточно, чтобы примириться с любой степенью научной скаредности и подозрительности. Он был склонен подсмеиваться над людьми, которые пишут о вещах, не вполне попятных им; помню, что, когда я расхваливал ему "Историю индуктивных наук" Юэлла, он заметил: "Да! Думаю, что он прочитал предисловия к очень многим книгам".

Конечно же, другие систематики также описывали растения с «фарфоровыми» цветками. Так например, французский ботаник J. E. Jacquin, не будучи быть знакомым с трудами Броуна, в 1811 году в “Eclogae Plantarum Rariorum“ ввёл род Schollia, куда включил линнеевскую Asclepias carnosa, а также известные ему к тому времени Stapelia chinensis Loureiro и Schollia crassifolia. После знакомства учёных с работами Броуна к середине XIX века в род Hoya были переведены виды из родов Sperlingia, Schollia, Cyrtoceras, Cystidianthus, Plocostemma, Acanthostemma, Cathetostemma и Othostemma. Много новых видов теперь уже рода Хойя на Филиппинах собрал и описал голландский ботаник Карл Людвиг Блюме (1796 – 1862). Благодаря ему мы знаем такие виды как Hoya coronaria, H. lacunosa, H. multiflora, H. fraterna, H. polystachya и многие другие. Большинство видов Блюме описал в 1826 году в “Bijdragen to the Flora von Nederland’s India”, некоторые позже в других изданиях.

Немало новых видов рода в Индии собрал и описал в “Contributions to the Botany of India” (1834) Роберт Вайт (1796 – 1872). В частности, такие как Hoya arnottiana, H. finleysonii, H. hookeriana, H. longifolia, H. obtusifolia, H. pauciflora и др. Этот шотландский хирург и ботаник 30 лет провёл в Индии и был там директором Ботанического сада в Мадрасе. Объём собранного им материала был поистине огромным. Когда в 1831 году Wight взял трёхлетний отпуск по болезни и на время вернулся в Шотландию, его багаж весил 2 тонны. Он привёз из Индии около 100 000 экземпляров растений, представляющих около 4000 видов. Растения из этого собрания изучал и описывал Арнотт. В честь Вайта позже были названы два вида хой: Hoya wightiana Thwaites, 1860 (сейчас считается синонимом H. pauciflora) и Hoya wightii Hooker f., 1883.

Даже священники-миссионеры нередко вносили свою лепту в исследование экзотических растений тех мест, где они приобщали к христианской вере местные народы. Так, испанский священник монашеского ордена августинцев Мануэль Бланко (1778 – 1845), который с 1805 года жил на Филиппинах, в 1837 году выпустил 4-томное издание «Флора Филиппин», где описал и зарисовал множество местных растений. В частности там были описаны виды под названиями Stapelia meliflua и Asclepias carnosa. Рисунки были выполнены очень качественно и позже систематики определили изображённые растения как Hoya meliflua и Hoya multiflora. Большинство растений были собраны самим святым отцом, некоторые образцы он получил от других сборщиков. К сожалению, ботанические материалы Бланко практически не сохранились, и его имя редко стоит после названия описанных им видов.

Отдельные публикации различных авторов с описанием новых видов хой всё чаще появлялись в научных изданиях. В эти годы род Hoya пополнился видами, которые описали Traill, Sprengel, Turczaninow, Lindley, Don, Wallich, Korthals, Haworth, Vahl и другие.

Но первый, и на долгое время последний, солидный обзор рода Хойя был опубликован Жозефом Декеном (1807 - 1882) в «ластовневом» разделе “Prodromus” De Candolle в 1844 году. Декен (Decaisne) перечислял уже 44 известные к тому времени вида и делил их на несколько групп. Именем Декена подписаны такие красавицы как Hoya imbricata, H. ariadna, H. lutea, H. cumingiana, H. obovata и др. Он также причислил к роду Hoya представителей родов Physostelma (1 вид), Pterostelma (1 вид) и Centrostemma (2 вида). Биография Декена замечательна тем, что он из простого садовника поднялся до Президента Академии Наук Франции. Он родился в Брюсселе (Бельгия) в 1807 году, а в 1824 переехал в Париж, где поступил на работу садовником в Французский музей естествознания (Jardin des plantes). В 1832 году Декен стал помощником натуралиста по ботанике при Адриане де Жюссьё (1797 – 1853) и опубликовал свои первые интересные научные работы, открывшие ему в 1847 году ворота Академии Наук, которую он возглавил в 1865 году.

Достаточно много видов рода были описаны различными авторами в знаменитом “Curtis’s Botanical Magazine”, который начал издавать Уильям Кёртис (1746 – 1799) в 1787 году. Прекрасные рисунки растений в основном выполнил Вальтер Фич (1817 – 1892) “Curtis’s Botanical Magazine” – известнейший ботанический журнал с самой длинной историей существования. Как уже было сказано, он начал издаваться в 1787 году и выходит практически без перерыва (не выпускался с 1939 по 1947 годы, во время Второй Мировой войны) до сегодняшних дней. Основную славу журнала составляют прекрасные изображения растений, которые обязательно сопровождают описание видов. За эти годы в журнале были опубликованы описания и изображения таких видов хой:
1805 – Asclepias carnosa,
1835 – Hoya pottsii,
1844 – Marsdenia maculata,
1848 – H. bella, H. cinnamomifolia, H. imperialis,
1850 – H. coriacea, H. purpureofusca, H. campanulata,
1852 – H. fraterna, Plocostemma lasiantha,
1857 – H. coronaria,
1859 – H. cumingiana,
1861 – H. shepherdii, H. lacunosa var. pallidiflora,
1866 – Centrostemma multiflorum,
1870 – H. australis,
1883 – H. linearis,
1886 – H. griffithii,
1933 – H. kerrii,
1990 – H. multiflora.
По публикациям в “Curtis’s Botanical Magazine” видно, как со временем падал и снова возрождался интерес ботаников к хойям. В середине 19-го века в некоторых номерах журнала описаны по три(!) вида хой, а позже – ни одного за многие годы.

В конце XIX столетия (в 1885 году) солидный обзор рода опубликовал Джозеф Далтон Гукер в “Flora of British India”. Этот известный английский ботаник в 1839 – 1843 гг. участвовал в экспедициях в Австралию и на Фолклендские (Мальдивские) острова, а в 1847 – 1851 гг. изучал флору Северной Индии и Непала. С 1865 по 1885 гг. Гукер был директором Ботанического сада в Кью, так что материалов для исследований имел предостаточно. В своей работе Гукер перечисляет 40 видов хой. Хотя этот учёный был известным специалистом по ластовневым, к сожалению, род Хойя он знал достаточно слабо.

Первое разделение хой на группы предпринял известный немецкий специалист по кактусам и суккулентам Карл Шуман (1851 – 1904), профессор ботаники и хранитель ботанического музея в Берлине. В 1895 году в 4-м выпуске сборника “Die natuerlichen Pflanzenfamilien” им был написан раздел “Asclepiadeaceae”, где в числе других ластовневых рассматривался и род Хойя. Шуман разделил хойи на 4 группы: Cyrtoceras, Ancistrostemma, Pterostemma и Eu-Hoya. Он был очевидным «укрупнителем» и очень осторожно относился к выделению новых родов или групп. Шуман был первым редактором первого журнала о кактусах “Monatsschrift fur Kakteenkunde” и совместно с другими начал работу над изданием великолепной серии цветных листов “Iconographia Cactacearum”. Большинство его работ посвящены кактусам, но в различные годы Шуман описал также несколько новых видов хой, например такие, как H. purpurea в 1887 году, H. lauterbachii в 1896, H. papillantha в 1898, H. dictyoneura в 1899, H. pachyphylla в 1901 (совместно с Лаутербахом), H. rosea и H. sororia в 1905.

В начале XX века из значительных работ следует упомянуть публикацию G. King и J. S. Gamble “Flora of the Malayan Peninsular. Family Asclepiadaceae” (“Флора Малайского полуострова. Семейство Ластовневые”), опубликованную в “Journal of the Asiatic Society of Bengal”, вып. 74 (1908), где описывалось 23 вида хой, в частности такие, как H. curtisii, H. plicata, H. ridley и др.

Огромную работу по исследованию рода Hoya осуществил немецкий ботаник Фридрих Ричард Рудольф Шлехтер (1872 – 1925). Неутомимый исследователь, он провёл несколько экспедиций в Африку и на Малайский архипелаг и описал множество новых видов растений из различных семейств. Дважды его посылали на Новую Гвинею (тогда – колонию Германии) на поиски растений с млечным соком, из которого можно было бы производить каучук. Здесь, на Новой Гвинее, доктор Шлехтер собрал много ранее неизвестных науке хой и в 1913 году описал их в обзоре “Die Asclepiaden von Deutsch-Neu-Guinea”, опубликованном в “Английском Ботаническом ежегоднике”. В своей работе Шлехтер описал 65 видов хой и, главное, коренным образом пересмотрев работу Шумана, выполнил научное распределение рода на группы (он разделил род на 7 секций), которое долгое время считалось единственно верным, а сейчас, похоже, требует пересмотра. В 1916 году Шлехтер опубликовал также не менее интересную работу “Neue Asclepiadaceen von Sumatra und Celebes”. В честь этого выдающегося ботаника была названа Hoya schlechteriana Moore.

После исследований Шлехтера в течение 65 лет не выходило ни одной статьи, целиком посвящённой роду Хойя, хотя, конечно же, описания отдельных видов время от времени встречались в работах по региональной флоре различных областей Юго-Восточной Азии. Так например, на Филиппинах практически одновременно со Шлехтером изучал флору американский ботаник Элмер Дрю Меррилл (1876 – 1956), который после испано-американской войны (1895 – 1898) в 1902 году прибыл на Филиппины и очень интенсивно занялся сбором и систематикой местных растений. К тому времени было известно только 2500 видов из этого региона. Когда же в 1923 году Меррилл и его помощники завершили свои работы на островах, учёному миру стали известны 14000 филиппинских видов, в том числе новые хойи: H. cardiophylla, H. fungii, H. hainanensis, H. meliflua, H. obscurinervia, H. odorata, H. pentaphlebia, H. pubicalix, H. sussuela и другие. А в 1904 году Шлехтер назвал в честь Меррилла один из видов хой – Hoya merrillii. В 1918 году Merrill опубликовал свои комментарии к видам, описанным отцом Бланко. Для каждого из таких растений он старался создать так называемый «примерный образец», поскольку гербарный материал отца Бланко не сохранился. В результате почти все 900 видов из «Флоры Филиппин» были представлены в Национальном гербарии США. Именно Меррилл придумал и ввёл в употребление термин «Малайзия» как обозначение фитогеографической области. Он считал, что флору Филиппин нельзя изучать без знания видов из Китая, Борнео и Гуама, поскольку они близкородственны. Собрание Меррилла к 1923 году состояло из более чем 275000 гербарных образцов растений и огромнейшей библиотеки, содержащей бесценные сведения по флоре Юго-Восточной Азии. Практически всё это было уничтожено во время японской оккупации Филиппин во Вторую Мировую войну.

В Таиланде в эти годы очень результативно работал Артур Френсис Джордж Керр (1877 – 1942), которого называют «отцом-основателем» тайской ботаники. Он родился в Ирландии, в Литриме, и в начале 20-го века был направлен в Чианг Май. Огромное ботаническое наследство Керра и сейчас считается одним из самых внушительных. Гербарные листы высокого качества с множеством дотошных примечаний, точное описание маршрутов, дневники, фотографии – всё это и через столетие является значимым материалом для современных исследователей. За время многолетней работы в Таиланде и сопредельных странах Керр с помощниками собрали около 27000 экземпляров растений и сделали более 3000 фотографий, которые ярко отображают природу края и жизнь тайцев в начале 20-го века. Результаты своих исследований Керр публиковал в различных изданиях, так например, описания H. erythrostemma и H. pachyclada были опубликованы в “Kew Bulletin” (1939), а H. mitrata и H. flagellata в “Hookers Icones Plantarum” (1940). В 1911 году W. G. Craib в “Kew Bulletin” описал новый вид и назвал его в честь первооткрывателя – Hoya kerrii. Эту красивейшую, с листьями-сердечками, «влюблённую» хойю Керр нашёл в джунглях вблизи Чианг Май на высоте 390 м над уровнем моря.

Отдельные виды рода в первой половине XX века описали Omler, Elmer, Constantin, Bailey, Ridley, Loher, Moore, Guallaumin, Tsiang, Schwartz и другие ботаники разных стран. В годы Второй Мировой войны многие учёные вынуждены были прекратить исследования. Интерес к роду Хойя возобновился в 1978 году после появления региональной публикации доктора Р. Е. Ринтза (R. E. Rintz) “The peninsular Malaysian species of Hoya” (“Виды хой малайского полуострова”) с подробной ревизией местных видов хой. В числе прочих в этой работе была описана удивительная хойя с необычными цветками – Hoya erythrina. Но кроме обзора видов в статье Ринтза весьма интересно отражены его наблюдения над муравьями родов Camponotus и Crematogaster, живущих в тесном симбиозе с Hoya elliptica. Например, в одном из мест Ринтз исследовал 16 муравьиных гнёзд. Из каждого муравейника росла крупная H. elliptica, а в 3 гнёздах муравьи выращивали ещё и юные сеянцы, поддерживая оптимальную для их развития влажность (как известно, H. elliptica совершенно не переносит сухость). Ринтз провёл очень увлекательный эксперимент: на муравьиных тропах на ветках он разложил семена различных растений, в том числе свежие и старые семена H. elliptica. Результаты опыта оказались просто поразительны. Муравьи почти в 100% случаев затаскивали в свои гнёзда только свежие семена хойи, старые – осматривали и отбраковывали, а семена других растений попросту сбросили с веток. Предполагается, что свежие семена H. elliptica источают запах, похожий на запах муравьиных личинок.

Огромную работу по ревизии австралийских видов рода провели Пауль Форстер и Дэвид Лиддл (Paul Forster, David Liddle). Также они исследовали род Hoya на Новой Гвинее, Яве и Соломоновых островах и попытались создать альтернативную классификацию рода. К нынешнему времени вышли более десятка основательных работ этих учёных, посвящённых родам Hoya, Dischidia и Ceropegia.

Многолетнюю полевую работу по исследованию рода в Малайзии проводит голландский учёный Ruurd van Donkelaar. Он с грустью отмечает, что дождевые леса Малайского архипелага (как и во всём мире) с каждым годом уничтожаются всё интенсивнее и крайне необходимо более усердно изучать неисследованные районы архипелага, которых остаётся ещё немало. Важно также более точно задокументировать имеющийся гербарный материал с реальными данными мест находок.

Всемирный интерес к роду Hoya интенсивно прививают американские ботаники Дейл Клоппенбург и Тэд Грин (Dale Kloppenburg, Ted Green). С 1981 года оба учёные увлеклись хойями и начали работать вместе. Много лет они изучают растения в местах обитания и публикуют множество интересных статей в различных изданиях. В Юго-Восточной Азии, Австралии и на островах Тихого океана практически не осталось мест, где бы не побывали Грин и Клоппенбург. Вместе и в отдельности они обнаружили и описали десятки новых видов хой, а также нашли виды, которые давно считались вымершими. Кроме научных статей, Клоппенбург издал несколько популярных книг: “The World of Hoyas” (“Мир хой”) – в 1990; “The Hoya Handbook – A Guide for the Grower and Collector” («Справочник по хойям – руководство для цветоводов и сборщиков») – в 1993 (совместно с Энн Уэйманн) и “Hoya Basics – A Beginners Guide to Growing and Caring for Hoyas” («Основы хоеведения – начальное руководство по выращиванию и уходу за хойями») – в 1999 году. В честь друг друга учёные назвали H. greenii Klopp., 1995 и H. kloppenburgii Gr., 2001. Сейчас выходят два журнала о хойях: “Fraterna” и “The Hoyan”.

Редактор “The Hoyan” (издание Hoya Society International) Кристина Бёртон (Christine M. Burton) из США в своих статьях беспощадно и язвительно критикует все оплошности в работах современных авторов, очень жёстко борется за точность определения видов в литературе и торговле. В 1981 году Кристина Бёртон опубликовала небольшую по объёму, но увлекательную книгу “Hoyas I know and love” (“Хойи, которые я знаю и люблю”). Её именем подписаны также несколько новых видов, обычно известных давно, но «неверно» классифицированных: H. angustisepala, H. cagajanensis, H. compacta, H. kentiana, H. leytensis, H. obscura, H. tsangii, H. wallichii и др. В честь Бёртон в 1990 году Клоппенбург назвал H. burtoniae, которую A.Loher нашёл ещё в 1909 году на острове Лузон (Филиппины), но растение на гербарном листе (гербарий Университета Беркли в Калифорнии) никем так и не было описано.

Интерес к роду стремительно возрастает. С конца XX века и по нынешние дни публикации о хойях посыпались как из рога изобилия. Причём работы учёных чаще всего отображают не аспекты систематики, а более подробно описывают биологию, экологию и практическое использование хой, например, в медицине. Оказалось, что многие виды хой давно и результативно используются местным населением для лечения различных болезней. Лечебными свойствами обладают H. australis, H. coriacea, H. coronaria, H. diversifolia, Telosma cordata, H. rumphii, H. sussuela, H. multiflora, H. latifolia, H. imbricata, H. sp. Samoan, H. bicarinata, H. pubescens, H. upoluensis, H. griffithii, H. lacunosa, H. carnosa, H. polystachya, H. pandurata, H. fungii, H. pottsii, H. kerrii, H. lyi, H. villosa, H. parasitica, Hoya multiflora и H. pendula. Сведения об этих видах были опубликованы в обзорах по лекарственным растениям различных регионов, а несколько статей были посвящены именно хойям, например: Ellen Zachos “Practical Uses of various Hoya species” (1997); C. M. Burton “Hoyas in Medicine” (1997).

Систематика рода и сейчас ещё находится в стадии постоянного изменения. Форстер, к примеру, высказал предположение, что при более детальном изучении род Hoya придётся разделить на несколько самостоятельных родов. В последние годы для более точной идентификации видов всё чаще стали применять методы исследований ДНК, но пока подобных работ очень мало. Положение, вероятно, останется таким до тех пор, пока не выйдет всеобъемлющий обзор рода.

В наши дни хойи становятся всё более популярными в культуре. Известно около 200 видов, которые хоечники выращивают в своих собраниях, из них около 40 распространены достаточно широко. Менее популярны в коллекциях, но не менее интересны ближайшие родственники хой: Dischidia, Madangia, Marsdenia и Sarcolobus.

Сегодняшнее увлечение хойями базируется на опыте многих поколений самоотверженных учёных (в культуре наши любимицы уже более 200 лет), благодаря которым мы знаем особенности жизни растений и можем успешно содержать в домашних условиях самые «трудные» виды, которые возможно были бы не по силам самому Томасу Хою. И любуясь изумительными цветками или поразительными листьями тропических «капризуль», хочется выразить признательность всем тем известным и неизвестным исследователям, благодаря которым мы теперь получаем истинную радость.

Количество показов: 5125

Возврат к списку